История села Горбовоb
Владельцы Горбово
Тулиновы - Микульшин - де Витте
Так, к 1837 г. выяснилось, что дочь князя Василия Хованского (сына А.В. Хованского, женившегося на Екатерине Никитичне Зотовой, дочери владельца усадьбы Н.М. Зотова) Наталья Васильевна Булгакова не в состоянии далее исполнять долговые обязательства по заложенному в Государственном заёмном банке имению. Имение описывают и продают с публичного торга - «на удовлетворение долгов кн. Хованского и г. Булгаковой – как казённых, так и партикулярных». Ситуация типичная, так как к означенному периоду половина помещичьих имений в России была заложена, и многие их владельцы не могли рассчитаться с долгами, поэтому нередким явлением была продажа имений с торгов.
Усадьбу в с. Горбово Рузского уезда Московской губернии с пятью деревнями: Васильевская, Вертошино, Вражское, Городилово, Тимохино и сельцом Воскресенским (414 душ мужского пола и 440 женского, «имение каменное и деревянное строение с двумя мельницами») покупает старший из братьев Тулиновых, представителей известного богатого рода воронежских суконщиков и попечителей. Дмитрий Иванович Тулинов является владельцем этих земель с крестьянами и постройками в течение 16 лет - до самой смерти от холеры в 1853-ем.
В 1853-ем имение наследует его брат – Николай Иванович.
На данный момент нам неизвестно, почему, но факт таков: имение находится в опеке, и управляет имением с Горбово с деревнями опекун – Яков СазонТович Микульшин. Опекунами назначались местные дворяне, которые в этом случае получали в виде платы 5% дохода от имущества.
Справочно:
Микульшины - многочисленный рязанский дворянский род, разделившийся на несколько ветвей, одна из них происходит от Беляя Кондратьевича Микульшина, владевшего в 1631 п. Алферовка Ряжского уезда. В Восьмом колене этой 1-ой ветви 1 октября 1810 г. у однодворца с. Агламазово Ряжского уезда подпрапорщика Микульшина Сазона Матрыновича (р. 1778) и его жены Аксиньи Матвеевны (брак 1.11.1808) родился первенец – Яков, старшим из семерых детей. Крещён, как и его братья и сёстры, в церкви с. Агламазово Ряжского уезда Рязанской губернии.
В 28 лет он окончил курс наук в Московском Университете со степенью лекаря (1838); вступил в службу особым врачом с правами государственной службы при суконной фабрике коллежского советника Глушкова 16.12.1840 (предполагаем, что это был родственник жены Елизаветы Ивановны Глушковой: дата брака неизвестна, но трое их сыновей рождены в 1843, 1844 и 1847 гг., все дети крещены в московских церквях, а восприемником одного из них был отставной коллежский советник Дмитpий Иванович Глушков) пожалован в титулярные советники 11.01.1846, в коллежские асессоры – 20.08.1852. Упоминания факта его опекунства над Горбовским имением мы не отыскали.
За женой состояло 31 душа в Малоярославецком уезде Калужской губернии. За Яковом СазонТовичем на момент смерти Н.И. Тулинова и фактически конца опекунства над Горбовским имением (1854) состояли 70 душ селений Жеганова и Псарева в Рузском уезде. Этот факт, предположительно, говорит о том, что в определённое время (?) Я.С. Микульшин стал владельцем деревень в Рузском уезде и мог быть назначен опекуном Горбовского имения.
Со слов этого опекуна, он состоял в этой должности и в должности врача при селе и суконной фабрике двадцать лет и всё это время получал положенное Дмитрием Ивановичем Тулиновым жалованье 960 руб. серебром.
Видимо, по планам недавно умерших хозяев, в 1846 г. строит господский дом: «каменный, одноэтажный, длиною и шириною по 6 сажен, крыт тёсом», в следующем году – «господскую кухню - каменную, квадратную, 7 аршин, крыта тёсом», аптеку и больницу на 7 коек. Уже в 1855 г. опекун возводит «мукамольную мельницу, о двух поставах, длиною 11, а шириною 10 аршин, крыта тёсом». Ему же пришлось ремонтировать плотину и приводить в порядок суконную фабрику, которые страдали во время весеннего половодья, решать судьбу крестьян, оставшихся без хлеба в неурожайные годы.
В ноябре 1855 г., только через год после смерти Н.И. Тулинова, наследниками имения были признаны сестра и племянник братьев - Шеле и Вигель, которые сразу же повели тяжбу с управляющим Горбовским имением Н.И. Тулинова Я.С. Микульшиным.
По завершении этой тяжбы во владение Горбовским имением (с. Горбово и упомянутые выше 5 деревень) вступает купивший его за 65 тыс. рублей серебром только что уволенный со службы штабс-ротмистр Николай Александрович де Витте – женатый, имеющий к тому моменту 4 детей (всего пять).
Справочно:
Николай Александрович де Витте (1813?-1889)
Из Пажеского корпуса выпущен корнетом в Оренбургский драгунский полк 20 мая 1835 года, уволен поручиком 29 марта 1837 года и вновь принят корнетом 6 июля 1838 года, поручик (4 октября 1839 г.), корнет л.-гв. Гродненского гусарского полка (13 декабря 1840 г.), поручик (6 декабря 1842 г.), уволен в отставку за болезнью 31 января 1844 года и вновь поступил в тот же полк 3 декабря 1850 года, исполняющий должность старшего адъютанта штаба командующего сводным гвардейским резервным кавалерийским корпусом 27 октября 1855 года. Уволен штабс-ротмистром 21 января 1857 года. Помещик Московской губернии (с. Богородское, Горбово тож, Рузского уезда (427 душ).
В купчей среди прочих пунктов были следующие:
5) Суконная фабрика находится в арендном содержании, и «по продаже всё имение в полном составе, все права по оному переходят к Де Витте с тем только, что он должен получить ее по условиям, в контракте обозначенным»;
7) «уплата недоимки, если таковая окажется, ...на ответственности нашей, Шеле и Вигель»
В 1864 году крестьяне означенных населённых пунктов будут выкупать усадебные и земельные наделы именно у этого помещика!
Усадьбу в с. Горбово Рузского уезда Московской губернии с пятью деревнями: Васильевская, Вертошино, Вражское, Городилово, Тимохино и сельцом Воскресенским (414 душ мужского пола и 440 женского, «имение каменное и деревянное строение с двумя мельницами») покупает старший из братьев Тулиновых, представителей известного богатого рода воронежских суконщиков и попечителей. Дмитрий Иванович Тулинов является владельцем этих земель с крестьянами и постройками в течение 16 лет - до самой смерти от холеры в 1853-ем.
В 1853-ем имение наследует его брат – Николай Иванович.
На данный момент нам неизвестно, почему, но факт таков: имение находится в опеке, и управляет имением с Горбово с деревнями опекун – Яков СазонТович Микульшин. Опекунами назначались местные дворяне, которые в этом случае получали в виде платы 5% дохода от имущества.
Справочно:
Микульшины - многочисленный рязанский дворянский род, разделившийся на несколько ветвей, одна из них происходит от Беляя Кондратьевича Микульшина, владевшего в 1631 п. Алферовка Ряжского уезда. В Восьмом колене этой 1-ой ветви 1 октября 1810 г. у однодворца с. Агламазово Ряжского уезда подпрапорщика Микульшина Сазона Матрыновича (р. 1778) и его жены Аксиньи Матвеевны (брак 1.11.1808) родился первенец – Яков, старшим из семерых детей. Крещён, как и его братья и сёстры, в церкви с. Агламазово Ряжского уезда Рязанской губернии.
В 28 лет он окончил курс наук в Московском Университете со степенью лекаря (1838); вступил в службу особым врачом с правами государственной службы при суконной фабрике коллежского советника Глушкова 16.12.1840 (предполагаем, что это был родственник жены Елизаветы Ивановны Глушковой: дата брака неизвестна, но трое их сыновей рождены в 1843, 1844 и 1847 гг., все дети крещены в московских церквях, а восприемником одного из них был отставной коллежский советник Дмитpий Иванович Глушков) пожалован в титулярные советники 11.01.1846, в коллежские асессоры – 20.08.1852. Упоминания факта его опекунства над Горбовским имением мы не отыскали.
За женой состояло 31 душа в Малоярославецком уезде Калужской губернии. За Яковом СазонТовичем на момент смерти Н.И. Тулинова и фактически конца опекунства над Горбовским имением (1854) состояли 70 душ селений Жеганова и Псарева в Рузском уезде. Этот факт, предположительно, говорит о том, что в определённое время (?) Я.С. Микульшин стал владельцем деревень в Рузском уезде и мог быть назначен опекуном Горбовского имения.
Со слов этого опекуна, он состоял в этой должности и в должности врача при селе и суконной фабрике двадцать лет и всё это время получал положенное Дмитрием Ивановичем Тулиновым жалованье 960 руб. серебром.
Видимо, по планам недавно умерших хозяев, в 1846 г. строит господский дом: «каменный, одноэтажный, длиною и шириною по 6 сажен, крыт тёсом», в следующем году – «господскую кухню - каменную, квадратную, 7 аршин, крыта тёсом», аптеку и больницу на 7 коек. Уже в 1855 г. опекун возводит «мукамольную мельницу, о двух поставах, длиною 11, а шириною 10 аршин, крыта тёсом». Ему же пришлось ремонтировать плотину и приводить в порядок суконную фабрику, которые страдали во время весеннего половодья, решать судьбу крестьян, оставшихся без хлеба в неурожайные годы.
В ноябре 1855 г., только через год после смерти Н.И. Тулинова, наследниками имения были признаны сестра и племянник братьев - Шеле и Вигель, которые сразу же повели тяжбу с управляющим Горбовским имением Н.И. Тулинова Я.С. Микульшиным.
По завершении этой тяжбы во владение Горбовским имением (с. Горбово и упомянутые выше 5 деревень) вступает купивший его за 65 тыс. рублей серебром только что уволенный со службы штабс-ротмистр Николай Александрович де Витте – женатый, имеющий к тому моменту 4 детей (всего пять).
Справочно:
Николай Александрович де Витте (1813?-1889)
Из Пажеского корпуса выпущен корнетом в Оренбургский драгунский полк 20 мая 1835 года, уволен поручиком 29 марта 1837 года и вновь принят корнетом 6 июля 1838 года, поручик (4 октября 1839 г.), корнет л.-гв. Гродненского гусарского полка (13 декабря 1840 г.), поручик (6 декабря 1842 г.), уволен в отставку за болезнью 31 января 1844 года и вновь поступил в тот же полк 3 декабря 1850 года, исполняющий должность старшего адъютанта штаба командующего сводным гвардейским резервным кавалерийским корпусом 27 октября 1855 года. Уволен штабс-ротмистром 21 января 1857 года. Помещик Московской губернии (с. Богородское, Горбово тож, Рузского уезда (427 душ).
В купчей среди прочих пунктов были следующие:
5) Суконная фабрика находится в арендном содержании, и «по продаже всё имение в полном составе, все права по оному переходят к Де Витте с тем только, что он должен получить ее по условиям, в контракте обозначенным»;
7) «уплата недоимки, если таковая окажется, ...на ответственности нашей, Шеле и Вигель»
В 1864 году крестьяне означенных населённых пунктов будут выкупать усадебные и земельные наделы именно у этого помещика!
Знакомьтесь: Комаров, Матвей (не позднее 1738 г. - не ранее 1815 г.) - русский писатель XVIII века. Самое первое его произведение заканчивается обозначением даты и места написания:
21 ноября
1771 года.
В селе Богородском
На берегу реки Рузы. Попробуем совместить имена, названия и факты.
Автор первой биографии Матвея Комарова В. Шкловский пишет о нем как о писателе из крепостных (Мая Курмачева Крепостная интеллигенция России (вторая половина XVIII - начало XIX века) М. Комаров (1730-е -1812?) ССЫЛКА ).
Прямые свидетельства о происхождении Комарова отсутствуют. Такой вывод Шкловский сделал, использовав интересную методику. Он попытался выяснить факты личной жизни писателя из его трудов, посвящений, объявлений и надписей на книгах. Обращает внимание то, что в своих посвящениях Комаров называет фамилии Эйхлер, Хованских, Хилковых, Зотовых. Возникал закономерный вопрос: были ли это случайные встречи, или у Комарова существовали с ними более тесные связи. В. Шкловский обратился к родословным этих семей и на основании их изучения установил, что они были в родстве (Зотовы, Эйхлер + Хованские – прим. наше). Посвящение к генеральше Эйхлер: «Воображая повсечастно изливаемые на меня от источника щедрот ваших с самого моего малолетия милости», — позволило В. Шкловскому предположить, что М. Комаров был крепостным человеком Щербачёвых и А. Л. Эйхлер он достался в приданое, вероятно, еще мальчиком.
Справочно: Анна Лонгиновна Щербачёва (1716–1785) выходит замуж (год бракосочетания неизвестен) за сержанта лейб-гвардии Преображенского полка Никиту Васильевича Зотова (1710–1738), внука владельца с. Горбово Н.М. Зотова. По неизвестной нам причине Никита Васильевич в возрасте 28 лет уходит из жизни. К этому моменту у них с женой трое детей, старшая дочь Елизавета рождена в 1730 (!) году, младшая – Екатерина, станет женой князя Алексея Хованского, который будет владельцем с. Горбово, - уже после смерти отца (1740?). В 1743 г. Анна Лонгиновна выходит замуж второй раз - за Ивана Христиановича Эйхлера, кабинет-секретаря императрицы Анны Иоановны, битого в 1740 году кнутом по делу Волынского, сосланного в Сибирь и возвращённого через год императрицей Елизаветой.
Первые биографические данные о самом Комарове относятся к 1755 г. Грамотный и склонный к письменным делам Комаров, по собственному признанию, «с самого младолетия упражнялся в чтении книг, сперва церковных, а потом и светских». Будучи доверенным человеком своей госпожи - Анны Лонгиновны, Матвей выполнял её поручения и в 1755 году, по какому-то делу часто бывая в московском Сыскном приказе, видел там находившегося под следствием знаменитого разбойника Ивана Осипова, известного как Ванька Каин.
... В 1771 г. в Москву пришла чума. Зараженные дома окуривали можжевеловой смесью, домочадцев изолировали и наблюдали. Если обнаруживали «по тому осмотру на больном знаки прилипчивой болезни», то его тоже отправляли в госпиталь. Отчеты о заболевших частные смотрители и полицейские подавали ежедневно. Принятые меры принесли свои плоды, и эпидемия к маю стала стихать. И тут городские власти допустили роковую ошибку, приняв желаемое за действительное. С начала мая в Петербург идут депеши, что «в Москве всё благополучно», «совершенно безопасно», а «прилипчивые болезни более не оказываются» и карантинные меры можно снимать. Вопрос был рассмотрен 6 июня на Государственном совете, который вынес постановление: находящихся в Симоновом и Даниловом монастырях людей распустить, карантинные сроки сократить вполовину, а большую часть застав ликвидировать. Разрешено было открыть фабрики и возобновить торговлю.
Ответ чумы был катастрофическим: если в мае была зафиксирована сотня умерших, то в июне - уже более тысячи.
Ситуация развивалась молниеносно и стала выходить из-под контроля властей: в июле умирали уже более сотни человек в день, пустели целые улицы и слободы. Больницы были переполнены, лекари сбивались с ног, многие заражались и гибли. Так, в больнице Симоновского монастыря умерли все врачи и подлекари.
В августе ежедневно заболевало по 400–500 человек, примерно столько же умирало, тела хоронили в братских могилах. Сохранился план некрополя Спас-Андроньевского монастыря, на котором вверху справа заштрихована «скудельница» - братские могилы в виде широких, укрепленных белым камнем рвов, за восточной стеной обители. Особенно массовыми были захоронения в моровое поветрие 1771 года. По указу Екатерины Великой в монастыре в эту эпидемию должны были хоронить благородных и чиновных людей.
Справочно: По случайному стечению обстоятельств именно в Спас-Андроньевском монастыре погребены последние владельцы с. Горбово Рузского уезда Николай Александрович де Витте, его жена Надежда Михайловна (ур. Кропотова) и их годовалый ребёнок. Пик эпидемии пришёлся на сентябрь 1771 года, когда в день умирало около тысячи москвичей, несмотря на то что около трёх четвертей населения покинули город. Примерно в это время, возможно, и раньше Анна Лонгиновна Эйхлер выехала из Москвы из принадлежавшей супругам в 1757–1785 гг. городской усадьбы на Моховой, 6–8 (на фото, Москва и москвичи. Часть II. Москвичи. Том Э (Александр Тимофеичев Александров) / Проза.ру ССЫЛКА ) в имение своего зятя князя Алексея Васильевича Хованского в Рузской вотчине. Здесь в селе Богородском Комаров, приехавший с генеральшей как близкий слуга, посвятил князю стихотворение – «Письмо его сиятельству князю Алексею Васильевичу Хованскому, Писанное в Рузской его вотчине в селе Богородском, в котором несколько фамилей имели убежища от бывшей в Москве моровой язвы». Это была благодарность за предоставленный его госпоже и ему кров. Стихотворение было опубликовано в Москве, в Сенатской типографии в том же 1771 г. Оно свидетельствовало о начитанности Комарова, но в литературном отношении было слабым. По содержанию стихотворение было для того времени вольнодумным. Автор рассуждает о судьбе и противопоставляет Божьей воле причинную связь событий.
Следующим было прозаическое произведение — «Обстоятельное и верное описание жизни славного мошенника и вора Ваньки Каина и французского мошенника Картуша». Эта книга была написана в 1779 г. и предназначалась для широкого читателя. Затем в 1782 г. вышла повесть о приключении английского милорда Георга. Подробные комментарии, которыми снабжена повесть, свидетельствуют, что она готовилась для широкого читателя. Обе книги не имели посвящения.
В 1785 г. вышла книга «Описание 13 старинных свадеб» с посвящением. Вероятно, к этому времени умер И.Х. Эйхлер, потому что в объявлении указан новый владелец дома на Моховой улице - Иван Никитич Зотов, сын Анны Лонгиновны от первого брака. В 1785 г. умирает и А.Л. Эйхлер-Зотова. Китайские письма посвящены уже Хилкову. Из предисловия узнаем, что он был внуком А.Л. Эйхлер. Здесь же Комаров пишет о «случившейся... не ожидаемой в жизни моей перемены», а подписывается «всепокорнейший слуга», а не «всепокорнейший раб», как раньше. На этом основании можно предположить, что Комаров, очевидно, после смерти Эйхлер-Зотовой-Щербачёвой в 1785 г. получил свободу. Подтверждается это объявлением, помещенным в «Московских ведомостях» за 1787 г.: «У бывшего покойной генеральши Анны Логиновны Эйхлеровой домоправителя Матвея Комарова продаются собственного его издания книжки: 1) Собрание писем, писанных от китайского императора к российскому государю, в бум. пер. 20 коп. 2) Описание старинных царских свадеб с примечаниями, в котором году, который царь воцарился, сколько лет царствовал, на скольких женат был супругах, много ли имел детей и какие при котором государе происходили знатнейшие дела, в перепл. 25 коп. и без переплета 20 к., да самого малого роста собачка, которая меньше 4 вершков; он же, Комаров, желает приняться в благородный господский дом во услужение, или хотя и к знаменитому купцу для исправления письменных дел, или другой какой должности. Найти его можно в 6 части близ Никитских ворот в Кисловке, в доме дьякона Никитского монастыря или спросить в благородном клубе у дворецкого Василья Алексеева». Это объявление № 47 было затем перепечатано в № 49 и 50 «Московских ведомостей». Комаров, по этим сообщениям, вольный человек на частной квартире. Место он искал усиленно: на экземпляре книги «Описание старинных свадеб», хранившейся в Государственной публичной библиотеке им. М. Е. Салтыкова-Щедрина, есть надпись на шмуцтитуле, повторяющая частично текст печатного объявления. Этот предполагаемый автограф приводится в книге Шкловского. Собака, которую он продает, вероятно, наследство от генеральши. Продажа собаки идет впереди предложения услуг, очевидно, как дело более верное, из-за большого спроса на них. Собака, видимо, была подарена Комарову наследником генеральши Эйхлер. Выясняется и сфера знакомств Комарова — домашняя прислуга. Вероятно, дальше дела Комарова поправились, так как книги стали выходить издание за изданием. Так, в повести «О Георге» он благодарит за успех книги и пишет предисловие к новому изданию. Положение Комарова улучшилось потому, что вырос круг читателей. В каждом предисловии Комаров говорит о том, что чтение книг становится распространенным явлением, а также о том, что читали не только благородного, но и среднего и низкого сословия люди. Последняя его книга — «Разные письменные материи». Наиболее позднее указание на литературные труды Комарова падает на 1791 год.
Это все, что известно о биографии Комарова. Существует предание, что Матвей Комаров был убит французами в Москве в 1812 году. Если бы дело обстояло так, то весьма затруднительно объяснить выход в свет в 1815 году вышеупомянутого совмещённого издания «Истории мошенника Ваньки Каина» - «Краткой повести о Стеньке Разине».
Справочно: Большая поляна на углу Моховой улицы и улицы Знаменки раньше была кварталом двух-трехэтажных домов. На этом месте в начале XVIII века располагались большие владения знаменитого князь-папы Никиты Зотова. Потом они перешли к его внуку Никите Васильевичу.
В начале 1740-х усадьба принадлежала уже князю Федору Ивановичу Голицыну. В 1757 году он продал этот участок за 1800 рублей жене статского советника Ивана Христиановича Эйхлера, Анне Эйхлер. Иван был другом Артемия Волынского, обвиненного в попытке государственного переворота, за что и пострадал – его сослали в Сибирь. В конце XVIII - начале XIX века дом принадлежал князю Павлу Петровичу Шаховскому, который жил в другом своем доме на Пречистенке.
21 ноября
1771 года.
В селе Богородском
На берегу реки Рузы. Попробуем совместить имена, названия и факты.
Автор первой биографии Матвея Комарова В. Шкловский пишет о нем как о писателе из крепостных (Мая Курмачева Крепостная интеллигенция России (вторая половина XVIII - начало XIX века) М. Комаров (1730-е -1812?) ССЫЛКА ).
Прямые свидетельства о происхождении Комарова отсутствуют. Такой вывод Шкловский сделал, использовав интересную методику. Он попытался выяснить факты личной жизни писателя из его трудов, посвящений, объявлений и надписей на книгах. Обращает внимание то, что в своих посвящениях Комаров называет фамилии Эйхлер, Хованских, Хилковых, Зотовых. Возникал закономерный вопрос: были ли это случайные встречи, или у Комарова существовали с ними более тесные связи. В. Шкловский обратился к родословным этих семей и на основании их изучения установил, что они были в родстве (Зотовы, Эйхлер + Хованские – прим. наше). Посвящение к генеральше Эйхлер: «Воображая повсечастно изливаемые на меня от источника щедрот ваших с самого моего малолетия милости», — позволило В. Шкловскому предположить, что М. Комаров был крепостным человеком Щербачёвых и А. Л. Эйхлер он достался в приданое, вероятно, еще мальчиком.
Справочно: Анна Лонгиновна Щербачёва (1716–1785) выходит замуж (год бракосочетания неизвестен) за сержанта лейб-гвардии Преображенского полка Никиту Васильевича Зотова (1710–1738), внука владельца с. Горбово Н.М. Зотова. По неизвестной нам причине Никита Васильевич в возрасте 28 лет уходит из жизни. К этому моменту у них с женой трое детей, старшая дочь Елизавета рождена в 1730 (!) году, младшая – Екатерина, станет женой князя Алексея Хованского, который будет владельцем с. Горбово, - уже после смерти отца (1740?). В 1743 г. Анна Лонгиновна выходит замуж второй раз - за Ивана Христиановича Эйхлера, кабинет-секретаря императрицы Анны Иоановны, битого в 1740 году кнутом по делу Волынского, сосланного в Сибирь и возвращённого через год императрицей Елизаветой.
Первые биографические данные о самом Комарове относятся к 1755 г. Грамотный и склонный к письменным делам Комаров, по собственному признанию, «с самого младолетия упражнялся в чтении книг, сперва церковных, а потом и светских». Будучи доверенным человеком своей госпожи - Анны Лонгиновны, Матвей выполнял её поручения и в 1755 году, по какому-то делу часто бывая в московском Сыскном приказе, видел там находившегося под следствием знаменитого разбойника Ивана Осипова, известного как Ванька Каин.
... В 1771 г. в Москву пришла чума. Зараженные дома окуривали можжевеловой смесью, домочадцев изолировали и наблюдали. Если обнаруживали «по тому осмотру на больном знаки прилипчивой болезни», то его тоже отправляли в госпиталь. Отчеты о заболевших частные смотрители и полицейские подавали ежедневно. Принятые меры принесли свои плоды, и эпидемия к маю стала стихать. И тут городские власти допустили роковую ошибку, приняв желаемое за действительное. С начала мая в Петербург идут депеши, что «в Москве всё благополучно», «совершенно безопасно», а «прилипчивые болезни более не оказываются» и карантинные меры можно снимать. Вопрос был рассмотрен 6 июня на Государственном совете, который вынес постановление: находящихся в Симоновом и Даниловом монастырях людей распустить, карантинные сроки сократить вполовину, а большую часть застав ликвидировать. Разрешено было открыть фабрики и возобновить торговлю.
Ответ чумы был катастрофическим: если в мае была зафиксирована сотня умерших, то в июне - уже более тысячи.
Ситуация развивалась молниеносно и стала выходить из-под контроля властей: в июле умирали уже более сотни человек в день, пустели целые улицы и слободы. Больницы были переполнены, лекари сбивались с ног, многие заражались и гибли. Так, в больнице Симоновского монастыря умерли все врачи и подлекари.
В августе ежедневно заболевало по 400–500 человек, примерно столько же умирало, тела хоронили в братских могилах. Сохранился план некрополя Спас-Андроньевского монастыря, на котором вверху справа заштрихована «скудельница» - братские могилы в виде широких, укрепленных белым камнем рвов, за восточной стеной обители. Особенно массовыми были захоронения в моровое поветрие 1771 года. По указу Екатерины Великой в монастыре в эту эпидемию должны были хоронить благородных и чиновных людей.
Справочно: По случайному стечению обстоятельств именно в Спас-Андроньевском монастыре погребены последние владельцы с. Горбово Рузского уезда Николай Александрович де Витте, его жена Надежда Михайловна (ур. Кропотова) и их годовалый ребёнок. Пик эпидемии пришёлся на сентябрь 1771 года, когда в день умирало около тысячи москвичей, несмотря на то что около трёх четвертей населения покинули город. Примерно в это время, возможно, и раньше Анна Лонгиновна Эйхлер выехала из Москвы из принадлежавшей супругам в 1757–1785 гг. городской усадьбы на Моховой, 6–8 (на фото, Москва и москвичи. Часть II. Москвичи. Том Э (Александр Тимофеичев Александров) / Проза.ру ССЫЛКА ) в имение своего зятя князя Алексея Васильевича Хованского в Рузской вотчине. Здесь в селе Богородском Комаров, приехавший с генеральшей как близкий слуга, посвятил князю стихотворение – «Письмо его сиятельству князю Алексею Васильевичу Хованскому, Писанное в Рузской его вотчине в селе Богородском, в котором несколько фамилей имели убежища от бывшей в Москве моровой язвы». Это была благодарность за предоставленный его госпоже и ему кров. Стихотворение было опубликовано в Москве, в Сенатской типографии в том же 1771 г. Оно свидетельствовало о начитанности Комарова, но в литературном отношении было слабым. По содержанию стихотворение было для того времени вольнодумным. Автор рассуждает о судьбе и противопоставляет Божьей воле причинную связь событий.
Следующим было прозаическое произведение — «Обстоятельное и верное описание жизни славного мошенника и вора Ваньки Каина и французского мошенника Картуша». Эта книга была написана в 1779 г. и предназначалась для широкого читателя. Затем в 1782 г. вышла повесть о приключении английского милорда Георга. Подробные комментарии, которыми снабжена повесть, свидетельствуют, что она готовилась для широкого читателя. Обе книги не имели посвящения.
В 1785 г. вышла книга «Описание 13 старинных свадеб» с посвящением. Вероятно, к этому времени умер И.Х. Эйхлер, потому что в объявлении указан новый владелец дома на Моховой улице - Иван Никитич Зотов, сын Анны Лонгиновны от первого брака. В 1785 г. умирает и А.Л. Эйхлер-Зотова. Китайские письма посвящены уже Хилкову. Из предисловия узнаем, что он был внуком А.Л. Эйхлер. Здесь же Комаров пишет о «случившейся... не ожидаемой в жизни моей перемены», а подписывается «всепокорнейший слуга», а не «всепокорнейший раб», как раньше. На этом основании можно предположить, что Комаров, очевидно, после смерти Эйхлер-Зотовой-Щербачёвой в 1785 г. получил свободу. Подтверждается это объявлением, помещенным в «Московских ведомостях» за 1787 г.: «У бывшего покойной генеральши Анны Логиновны Эйхлеровой домоправителя Матвея Комарова продаются собственного его издания книжки: 1) Собрание писем, писанных от китайского императора к российскому государю, в бум. пер. 20 коп. 2) Описание старинных царских свадеб с примечаниями, в котором году, который царь воцарился, сколько лет царствовал, на скольких женат был супругах, много ли имел детей и какие при котором государе происходили знатнейшие дела, в перепл. 25 коп. и без переплета 20 к., да самого малого роста собачка, которая меньше 4 вершков; он же, Комаров, желает приняться в благородный господский дом во услужение, или хотя и к знаменитому купцу для исправления письменных дел, или другой какой должности. Найти его можно в 6 части близ Никитских ворот в Кисловке, в доме дьякона Никитского монастыря или спросить в благородном клубе у дворецкого Василья Алексеева». Это объявление № 47 было затем перепечатано в № 49 и 50 «Московских ведомостей». Комаров, по этим сообщениям, вольный человек на частной квартире. Место он искал усиленно: на экземпляре книги «Описание старинных свадеб», хранившейся в Государственной публичной библиотеке им. М. Е. Салтыкова-Щедрина, есть надпись на шмуцтитуле, повторяющая частично текст печатного объявления. Этот предполагаемый автограф приводится в книге Шкловского. Собака, которую он продает, вероятно, наследство от генеральши. Продажа собаки идет впереди предложения услуг, очевидно, как дело более верное, из-за большого спроса на них. Собака, видимо, была подарена Комарову наследником генеральши Эйхлер. Выясняется и сфера знакомств Комарова — домашняя прислуга. Вероятно, дальше дела Комарова поправились, так как книги стали выходить издание за изданием. Так, в повести «О Георге» он благодарит за успех книги и пишет предисловие к новому изданию. Положение Комарова улучшилось потому, что вырос круг читателей. В каждом предисловии Комаров говорит о том, что чтение книг становится распространенным явлением, а также о том, что читали не только благородного, но и среднего и низкого сословия люди. Последняя его книга — «Разные письменные материи». Наиболее позднее указание на литературные труды Комарова падает на 1791 год.
Это все, что известно о биографии Комарова. Существует предание, что Матвей Комаров был убит французами в Москве в 1812 году. Если бы дело обстояло так, то весьма затруднительно объяснить выход в свет в 1815 году вышеупомянутого совмещённого издания «Истории мошенника Ваньки Каина» - «Краткой повести о Стеньке Разине».
Справочно: Большая поляна на углу Моховой улицы и улицы Знаменки раньше была кварталом двух-трехэтажных домов. На этом месте в начале XVIII века располагались большие владения знаменитого князь-папы Никиты Зотова. Потом они перешли к его внуку Никите Васильевичу.
В начале 1740-х усадьба принадлежала уже князю Федору Ивановичу Голицыну. В 1757 году он продал этот участок за 1800 рублей жене статского советника Ивана Христиановича Эйхлера, Анне Эйхлер. Иван был другом Артемия Волынского, обвиненного в попытке государственного переворота, за что и пострадал – его сослали в Сибирь. В конце XVIII - начале XIX века дом принадлежал князю Павлу Петровичу Шаховскому, который жил в другом своем доме на Пречистенке.